Как пытали и казнили с появления Руси и до Октябрьской революции. Конская моча, кол, уксус

За что в дореволюционном Петербурге наказывали пытками, чем дворяне откупались от палачей, почему смерть через заливания в горло литров нечистот не считалась казнью и как в царской России появилась репрессивная система, похожая на ГУЛАГ?

Историк Александр Акопян из Музея орудий пыток в Петербурге рассказал «Бумаге», как менялась система пыток и казней в XVIII и XIX веках.

Как в Древней Руси появились пытки

Первые системы пыток и казней родились вместе с рабовладельческими государствами, то есть около 6 тысяч лет до нашей эры. Со временем пытки совершенствовались и развивались.

В 862 году создается Киевская Русь, и это раннефеодальное общество, конечно, перенимает систему пыток. Чаще всего их применяли по отношению к городской бедноте и крепостным крестьянам, то есть лицам низкого социального положения. С помощью пыток наказывали за проступки и преступления, воспитывали и в рамках дознания.

Все следственные работы того времени автоматически подразумевали под собой применение истязаний и казней. Считалось, что без этого человек всю правду не расскажет.

Естественно, в каждом регионе были свои вариации с учетом особенностей культурного, социального и религиозного развития населения. Поначалу на Древней Руси они были однородны, но с ходом времени дополнялись. Например, пытка водой, появившаяся в Китае, подразумевала, что на человека с высоты падают капли холодной воды. На Руси эту пытку изменили: в горло заливали несколько литров нечистот или других жидкостей (горячее масло, уксус или конская моча). А после это еще и били по разбухшему животу дубиной.

Когда наступил период ига Золотой Орды, систему пыток заимствовали у восточных и южных стран, в которых она была наиболее жестока. Традиционные отрубания голов топором, истязания розгами и ветками сменились [массовыми] посажениями на кол, когда тело человека несколько дней безостановочно «нанизывалось» на острие, сниманием специальными инструментами с живого человека кожи с верхними слоями ткани. Их практиковали вплоть до XVIII века.

Как для строительства Петербурга создали «первую в России репрессивную систему»

Придя к власти, Петр I, будучи прагматиком, изменил систему пыток в России. Его предшественники практиковали в отношении преступников различные виды членовредительства — например, отрубание правой руки для воров или правой ноги для беглых крепостных. Петр I же решил, что стране не нужны инвалиды: лишившись конечности, люди часто становились попрошайками или начинали заниматься мелким воровством.

Петр I решил, что провинившиеся люди должны бесплатно работать на государство. По факту, он создал первую в России репрессивную систему, похожую на ГУЛАГ: за любое более-менее серьезное преступление людей ссылали строить форты Кронштадта, Ладожский обводной канал, шахты и рудники на Урале, крепости и поселения в Сибири, дороги, мосты и прочее. Самым важным было, конечно, строительство Петербурга.

К заключенным на стройки по указу царя загоняли и черносошных крестьян (зависимых не от помещиков, а от государства — прим. «Бумаги»). Многие сопротивлялись, и их заковывали в кандалы, как заключенных. На стройках заключенные и крестьяне жили в землянках и хижинах. Техники у них не было — только лопата, пилы и лом.

Преступники работали исключительно в кандалах или прикованными к тележкам. Чтобы в случае побега каторжников можно было опознать, стражи клеймили специальным знаком лицо каждого, кто туда попадал, а рецидивистам вырывали ноздри раскаленными докрасна щипцами.

Стоит признать, что Петр I сделал эту процедуру гуманнее: преступников не прижигали металлом, а делали нечто, похожее на татуировку, которую в народе называли «каиновой печатью».

Заключенные и крепостные массово погибали во время строек — от усталости, травм и агрессивной болотистой местности. По оценке историков, только при строительстве Петербурга погибло до полумиллиона крестьян (некоторые историки называют еще и цифру до 300 тысяч человек — прим. «Бумаги»).

Где в дореволюционном Петербурге пытали людей и за что в тюрьмы попадали члены царских семей

После строительства Петербурга пытки продолжились. Основными местами пыток [в городе] были Петропавловская и Шлиссельбургская крепости, а также тюрьмы и остроги. В Петропавловке в основном держали политзаключенных, а в Шлиссельбургской крепости — почти всех подряд.

Изначально крепости строились как военно-инженерные сооружения, но по своему прямому назначения ни разу не использовались. Получилось так, что они стали тюрьмами, где из заключенных выбивали правду. Там пытали, там и казнили. Сейчас в крепостях нет памятников погребений, но в общих могилах похоронено несколько тысяч заключенных.

В то время пытка была частью жизни заключенных, пытали независимо от родословной. Например, старший сын Петра I царевич Алексей, который долгое время считался наследником престола, бежал в Австрию к шурину. Петр I пришел в ярость и с помощью агентов-дипломатов, которые истратили все казенные деньги на подкуп австрийских чиновников, вернул сына на родину.

Царевича Алексея сразу же после возвращения посадили в каземат Петропавловской крепости. Там его допрашивали с пытками: били кнутами и подвешивали на дыбе, из-за чего руки выходили из суставов, а вскоре приговорили к смертной казни за государственную измену. Но, не дождавшись этого, 28-летний царевич умирает: по официальной версии — от сердечного приступа, по неофициальной — из-за удушения по приказу Петра.

Другой пример — судьба русского императора Ивана VI. Его в полтора года свергли с трона и отправили в Шлиссельбургскую крепость, отлучив от родителей. Там он безвылазно, даже без прогулок, существовал в одиночной камере с единственным окном, замазанным известкой, и совсем без общения. Если плохо себя вел, заковывали в цепи. Только когда ему при Екатерине II разрешили прогулки, он впервые увидел небо, траву, деревья. Позже царя Ивана саблями закололи офицеры, когда его пришли освобождать.

Как преследовали и пытали политзаключенных, дворян и еретиков

По отношению к политическим заключенным пытки были более жестокими. Юридически это не было закреплено, но их, например, полагалось пытать на вертикальной дыбе, как и уголовников. Но если на такую дыбу не подвешивали уголовных преступников младше 14 и старше 70 лет или беременных, то на политических заключенных это правило не распространялось.

К тому же политзаключенных пытали, пока не будет получена вся необходимая для суда и следствия информация. Часто они умирали от инфаркта, инсульта или болевого шока прямо во время пыток. В отчетах это обозначалось «умер собственной смертью», ведь пытки называли наказаниями: у кого-то оказалось слабое сердце — сам виноват. Это всё относилось и к отрубанию конечностей, и к пытке водой.

Пытали и аристократию, но перед этим лишали дворянства. Здесь всё зависело от субъективного фактора: если указания со стороны правителей не было, то палач получал взятку — и пытки были слабыми или вовсе чисто символическими. Если указание свыше давали, то пыткам могли подвергнуть и ближайшее окружение преступника.

К примеру, в 1739 году в Шлиссельбургской крепости очень жестоко пытали князя Ивана Долгорукого, который составил фальшивое завещание якобы от Петра II в пользу своей сестры. Допросом руководил Василий Суворов: были плетки и подвешивание на дыбу. Когда он признался, его колесовали.

Собственной инквизиции в Российской империи, конечно, не было. Но преследовали в нашей стране староверов, которые из-за этого бежали на Крайний Север и Дальний Восток, в Среднюю Азию и за границу. В Петербурге староверов не ловили, [это происходило] только на северных участках России, где они строили свои монастыри. Когда старообрядцев окружали, они себя сжигали: запирались в своих деревянных церквях, закрывали окна, надевали белые одежды, поджигали, становились на колени и начинали молиться. Так погибли тысячи людей.

Как жили и сколько зарабатывали петербургские палачи

Палачи передавали свою профессию по наследству. Бывало, что кто-то становился палачом и без предков в этой сфере, но его дети так или иначе продолжали работать на такой же должности.

Социальный статус палачей был низок, хотя жили они хорошо. Могли быть самыми зажиточными в поселении, но все обыватели их в основном сторонились: как правило, сын палача мог жениться только на дочери палача, проститутке или дочери проститутки. Никто из благонадежных семей не общался с палачами, но прямо это зачастую не высказывали.

К тому же психическое состояние палачей далеко не всегда было стабильным, у многих были расстройства личности. Многие из болезней передавались по наследству, что вкупе с соответствующим воспитанием объясняет наследственность профессии.

Тем не менее кошельки палачей пополнялись постоянно: за счет родственников или непосредственно тех, кого пытали. Они никого не отпускали, так как тем самым нарушили бы указ, но если получали взятку, пытали не так сильно, как могли бы, — не до смерти.

К примеру, при Елизавете Петровне практиковалось вырывание языка. По официальным данным, за годы ее царствования языки были вырваны более чем у 11 тысяч человек: и у крепостных, и у мещан, и у купцов, и у дворян — всегда за оскорбление царицы. Но в указе не было прописано, как именно должны отрезать язык. И если палачу давали взятку, он резал лишь кончик, и человек сохранял способность говорить.

Известно, что некоторые из палачей спивались, так как часто взятки давали водкой. В 1850-е, например, минимальный размер взятки составляла четверть ведра водки (2,75 литра — прим. «Бумаги»), жареный поросенок с хреном и гречневой кашей, а также 5–6 рублей, эквивалентные цене двух коров.

Как в XIX веке массово отменяли пытки и почему крестьян били розгами

В начале XIX века система пыток становится менее жесткой: процесс либерализации, охвативший Западную Европу, стал затрагивать и Россию. Хотя наша страна и стала последней в европейском мире, где были ликвидированы физические наказания, после 1863 года их количество сократилось, а многие практики запретили юридически.

Так, отменили, например, казнь на металлическом крюке, когда человека подвешивали за ребро и оставляли умирать от потери крови, и уже упомянутая пытка водой. Многие из пыток стали, если можно так сказать, более гуманными: теперь от истязаний хотя бы не умирали.

В это время наказывали в основном сельское население, солдат, матросов и заключенных — самые низшие сословия, о которых при реформе позаботились меньше.

После реформы крестьян, например, били лишь розгами, то есть ветками кустарника. Их теперь не могли бить просто так, а только за преступления и проступки: за воровство у помещиков, оскорбления властей, пьянство и подобное. Наказание определял волостной суд. В основном за мелкие преступления давали несмертельные 50 ударов, которые причиняли дикую боль, но после которых можно было продолжать работу.

Конечно, бывали случаи, что розгами засекали до полусмерти. Но умереть именно от этих ударов было сложно, в отличие от ударов кнутом или бичом, которые использовались до реформы (они убивали с восьми-двенадцати ударов). Если от розг и умирали, то только от сепсиса, то есть заражения крови: часто от инфекций страдали, например, заключенные, которых после наказаний бросали на солому или сено, по которым бегали мыши.

Только в 1918 году в России юридически отменили наказания розгами вместе почти со всей системой казней и пыток. Тем не менее реально некоторые пытки оставались: если, например, преступник себя плохо вел, то к нему могли применить физическую силу, не оставив синяков или кровоподтеков.

В раннем Советском Союзе система целенаправленных пыток ради наказания стала более либеральной. Если до революции заключенные шли на каторгу в Сибирь, закованные в ручные и ножные кандалы, которые весили от 16 до 32 кг, то после кандалы вовсе отменили. И заключенные шли в Сибирь уже без них.

Юридически оставалась лишь казнь через расстрел, которую массово применяли. В общественной жизни казни остались в иной форме — например, во время войн предателей вешали. Повешение считается более жестоким наказанием, так как человек всё же мучается.

Смертную казнь в России окончательно отменили в 1996 году — альтернативой ввели пожизненное заключение.